Чай с хвостом
(Перевод А.Ананьева)
Кто не бывал на Каркаринской ярмарке, что расположена у подножья снежного Ала-Тау?
Здесь множество юрт, как на тое; длинные ряды лавочек, выстроившихся журавлиным клином; втоптанная в землю копытами лошадей трава; кипящая человеческая масса; беспорядок, пыль, крики. Глядя на все это, невольно задаешь себе вопросы: «Насколько оживленнее и богаче стала ярмарка по сравнению с прошлым годом?» «Как помогает она развитию народного хозяйства?» «Есть ли товары, необходимые для трудящегося люда?» «Выполнены ли призывы к снижению цен?» «Как проходят здесь культурные, оздоровительные, санитарные и общественно-политические мероприятия?»
Но я не буду сейчас заниматься всеми этими вопросами. О них поговорят в канцелярии, о них напишет доклад сам голова ярмарки. А мне нет дела ни до ушей, ни до головыф ярмарочной. Меня интересует только хвост. И если хотите, чтобы я перешел к делу, то слушайте!
На ярмарку съезжаются с окрестных джайляу целыми семьями. Чтобы в знойный ярмарочный день не страдать от жажды, многие берут с собой торсуки с айраном и кумысом. Но тут-то и начинается скандал: базарные цепко хватаются за торсуки и требуют плату, как за товар, принесенный для продажи. Их уверяют, что айран и кумыс – для питья, но базарные не верят. Некоторые догадливые вырывают из их рук свои торсуки и залпом выпивают содержимое: «Вот тебе!…» Вызывается милиция, составляется протокол. А кругом –толпа любопытных, злорадные крики, смех.
Тех, кто тайком накосил на джайляу травы, чтобы продать ее на ярмарке и выручить немного денег, ловит лесничий. Он отбирает траву и увозит ее к себе домой. Для лесничего и его лошади это легкая и приятная добыча.
И еще много интересного можно увидеть на ярмарке. Но я вернусь к вопросу о хвосте.
У пожилого казаха, который подошел к лавочке, желтое морщинистое лицо и потрепанный кашгарский красный чекмень с широкими рукавами.
У продавца добротная куртка и розовое лицо, похожее на свиной окорок.
– Эй, бай, давай мне чай! – говорит казах с желтым морщинистым лицом.
–Чай весь продан, — равнодушно отвечает продавец, отвешивая кому-то медного купоросу.
– Ой, уважаемый… — испуганно бормочет казах. – Что теперь мне делать?.. Чай надо мне… Для больной жены ведь… В кооперативе у нас есть чай, да там дают только членам союза. Сделай милость, бай…
– Эх… Ну, ладно… Раз для больной жены, то делать нечего, придется продать. Осталась всего одна… – с трудом нагнувшись, продавец достал пачку чая.
– Сколько стоит?
– Точная-то цена три с полтиной, с хвостом – семь.
– Ой, бай, какой хвост?!
– Хвост? А вот какой…
И продавец рядом с пачкой чая навалил целую кучу товаров. Здесь были: и кусок ткани для савана, и флакон одеколона, и дюжина расписных ложек, и подтяжки, и четки, и изогнутый гребень для женщин. Несколько секунд казах ошалело смотрел на все это круглыми, как у рыбы, глазами, потом удивленно крикнул:
– Бай, нет у меня денег, чтобы все это взять! Я же говорю, для больной надо! Если продашь, то давай без хвоста ! – завернув полу своего красного чекменя, он вытер со лба крупные мутные горошины пота.
Продавец насмешливо скривил губы, спрятал чай и сказал, не глядя на казаха:
– Если в Каркаре найдешь чай без хвоста, скажешь мне, братец…
– Ой, вот беда-то … беда… – тихо сказал казах, нерешительно потоптался и побрел дальше. Но через полчаса он снова был около лавочки.
– Ладно, возьму чай… Только, бай, сделай хвостом вон тот большой чайник…
– К этому чайнику тоже нужно хороший хвост! – зло отрезал продавец.
– Ладно, шайтан забери его, давай другой хвост! Давай восемь метров полотна!
Нельзя! Полотно тоже с хвостом, братец…